Цифры и цвета

Я рос один, только "Два капитана", "Три мушкетёра", "Четыре танкиста" делали картину путёвой. Мне было пять, я был гадкий лебединый утёнок, От шести до семи я возненавидел учёбу. На колесе восьмёрка, во дворе спалили "Девятку", "Девять с половиной недель" все объяснили мне внятно. Досчитал до десяти — на хуй прятки, каждую осень Одиннадцатого пускал в дом напротив бумажный самолётик. Говорят: "Ты ободрал двенадцать колен". Чтоб взобраться наверх, Я "Пятницу 13" смотрел. Потом эмиграция, плен, И меня в нём носит и носит, В четырнадцать ощущал себя на восемьдесят восемь. Погодите, я сбился, номера в мобиле визжат — Тридцать восемь попугаев, сорок четыре чижа. Кому-то тысяча одна ночь с тобой, а мне ни одной. Привет на дно — двадцать тысяч лье под водой. Эти цифры и цвета, тысячи цитат, визы, паспорта — Всё растворится без следа. И всё, что испытал, — все лица и скитания, блеск и нищета — Сохранится лишь в моих текстах. Эти цифры и цвета, тысячи цитат, визы, паспорта — Всё растворится без следа. И всё, что испытал, — все лица и скитания, блеск и нищета — Сохранится лишь в моих текстах. Я был зелёным, когда чёрным налом звались наличные, Когда Белый дом был то жёлтым, то красно-коричневым, Бумер — чёрным, Саня — Белым и жёлтою — пресса, Когда "Мегаполис-Экспресс" писал про чёрные мессы. Когда пиджак должен был быть малиновым, А я бредил "Белым солнцем пустыни" и "Жёлтою Субмариною". Покинул дом, был что-либо сделать бессилен И каждый красный день календаря я с Серым был синим. Зеленый змий и красный глаз от Purple Haze, Мне 26, ещё один год, и я Курт Кобейн. И я столько дней был белой вороной, прохожим Среди голубой крови, белой кости, золотой молодёжи. И вот я — не желторотый, но лет мало ещё, Не чернорабочий, но и не белый воротничок. Но мой мир серый, ведь не в моей постели она, Привет со дна, где нет места пастельным тонам. Эти цифры и цвета, тысячи цитат, визы, паспорта — Всё растворится без следа. И всё, что испытал, — все лица и скитания, блеск и нищета — Сохранится лишь в моих текстах. Эти цифры и цвета, тысячи цитат, визы, паспорта — Всё растворится без следа. И всё, что испытал, — все лица и скитания, блеск и нищета — Сохранится лишь в моих текстах.