Большой широкий город, магистрали и дома
Гусары в окна, бесполезная тюрьма
Зеленым яблоком железо запоет
Ты станешь слаще, а я
Пропала без вести в японских лагерях
Пропала голубем с синицею в руке
Я застывала в ожидании тебя
Неблагодарно...
С тобой проводит ночи тридцать первая весна
И без сомнения ревнует ко всему
И без сомнения ревнует ко всему, бьет стекла
А я прощаюсь с городом просоленным, куда
В любое время не доходят поезда
И губы часто здесь обветрены мои бывали
Рассвет. В соломе крылья, паутина, провода
Я мягким тигром сторожу тебя в окне
И обалдевшая от нежности вода несовершенна
А я к тебе стремлюсь, я нагибаюсь до земли
Я в этом марте, в этом марте навсегда
И одуревшие дрейфуют корабли неблагодарно...
С тобой проводит ночи тридцать первая весна
И без сомнения ревнует ко всему
И без сомнения ревнует ко всему, бьет стекла
А я прощаюсь с городом просоленным, куда
В любое время не доходят поезда
И губы часто здесь обветрены мои бывали
С тобой проводит ночи тридцать первая весна
И без сомнения ревнует ко всему
И без сомнения ревнует ко всему, бьет стекла
А я прощаюсь с городом просоленным, куда
В любое время не доходят поезда
И губы часто здесь обветрены мои бывали
А я, а я, а я...
А ты не видишь, а я
А ты не видишь, а я
А ты не видишь, а я
А ты не видишь, а я
А ты не видишь...
