Знает старина мафон, с нас обоих пылинки не сдували,
И мы помним каждый повод для улыбки как в рекламе.
С первой записи в роддоме пчелой жужжит,
Лента кассетная моя длиною в жизнь.
Нам бы собраться толпой где-нибудь, кроме беседы.
Встретятся наши дороги в этой дорожке с кассеты.
Не просто так она со стороны крутится будто колёса фургона.
И главная песня на этой кассете просто не может звучать по-другому.
Кайфанём под неё и рванём в горизонт.
Подпоём мимо нот, но зато в унисон.
Поведёт фургон грусть наглая моя,
Подскажи ей путь, уст алая заря!
Там на руках билеты в жизнь и оторвутся корешки.
Я там не скажу "пока", пока не упаду, под утро меня жди!
Там это не наше - отсыпаться ночью!
Там дамы до мурашек, и по цепо-цепочке!
Спрос на любовь как в сюжете киноленты -
Только и делай предложения на коленке.
Это потом говорят люди без чувства: "Люблю".
И братья обнимаются до хруста Купюр.
Не забыть нам дорожки в глубинку души, если отталкиваться от простого,
Держи карандаш и к любимым моментам кассеты отматывай снова.
И снова, и снова
Кайфанём под неё и рванём в горизонт.
Подпоём мимо нот, но зато в унисон.
Поведёт фургон грусть наглая моя,
Подскажи ей путь, уст алая заря!
Ночной город ведь не зря выглядит сверху как мангал.
Там неспроста у многих жар! Я в прошлом это проморгал.
Но даже мысли способны превратить этот сюжет
В подходы "365 дней по 36.6."
Вот и собрались толпой, "где-нибудь кроме беседы"
Наш перекрёсток дорог в этой дорожке с кассеты.
Вид из окна на закат тащит нас дальше от дома,
Пускай только без остановок катят колёса фургона!
Кайфанём под неё и рванём в горизонт.
Подпоём мимо нот, но зато в унисон.
Поведёт фургон грусть наглая моя,
Подскажи ей путь, уст алая заря!
