Сатана в Отпуске

День перед отпуском, на работе, Неистерпимо тягучий, Без огонька, без выдумки, на отъебись, Человечество вяло мучит. И вот, форму рабочую Гуччи сбросил с себя, Фиксы блеснули рубином в стакане на тумбочке. И зеркалу сказал: Ты размазня, а по статусу мне нельзя Эталон опускать в работе, я за изящество, А просто на арматуру сбросить бригаду таджиков с лесов, что за ребячество? А сам помощника вчера оценил всего-то на тройку, Когда он убедил на секунду раньше начаться отлив, Зная про невзрачную среди груза коробку. И сбился на несколько миль баркас. Вроде бы без причины, Теперь остров тот Африканский безлюден, простужен, И не дождались свой Антигриппин. Вот. А где твой легендарный классический тонкий стиль? Сегодня тупо как кит открыл пасть, и вперёд, уничтожая тоннами двуногий криль. А ведь сам себе почти поверил изображая самокритичность во всём, - В игре и в работе проявляется безгранично гениальная личность. И теперь выдался шанс без краёв показать себя в отдыхе. Мамашки, прячьте детей! Сатана дорвался и будет куражиться в отпуске! Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Бесполезно, хоть в душе все против этого, как в Кремле, Но не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Бесполезно, хоть в душе все против этого, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Сатана! В отпуске! Определением отпуска на любого свобода возложена Отпустить того бытом запертого своего противоположенного. Не исключение в этом законе природы даже сам Сатана. Свой адский угар в отпуске начал сразу, Вскочил по будильнику, в четыре утра, И тут же под ледяной душ. Но это больше для внутренней отчётности, Вокруг сухой пар — освежить его торс даже жидким азотом Нет возможности. Конденсат вытер. Зеркало — там череп вытянутый скалился. Ну чё? Честно заслуженный отдых начинаешь? К тебе это время мильён лет шло! Выдохнув, обхватил рога, и стащил на лобную долю, Где скрутил их между собой, законтачил, Отчего оброс живой плотью. И галопом на волю! На улицу выбравшись, как домашняя псина — не пройдёт мимо неё ничто, Если в бешеной радости это не укусила! И ещё вкручу сравненьице — он как король, предположим, Артур, Поутру на турнирах таранил тамплиеров пикой! Так Сатана на свой костяной шампур насадить всё живое собрался, Его в пулю слившиеся рога перед самым святым не дрогнут! Он нёсся на сонно переходящего улицу кошака... Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Не попишешь ничего, хотя в душе все против, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Не попишешь ничего, хотя в душе все против, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Сатана! В отпуске! И хоть дьяволу насытилось сэндвичем четырёхслойного визга - Визжали кот, тормоза джипа, за рулём девка визжала, и бригада прохожих таджиков. Поддев рогом, кручёно кота метнул, неистово мотая башкой полоснул рогом Лицо бэйби-водителю, и откинуло в любимый аул бедных таджиков, От его какой-то удар, а там — автобусов распродажа, И, как вся бригада эта в вагоничках вонючих мечтала, оптом купили всё, И стали быстрыми Рави(?) местных жарких маршрутов, А порез ювелирно лишил водительницу тех лицевых мнимых уступов, Чьё появление злило и заставляло смотреться в зеркало заднего вида, Отчего чуть сонного кошака слепо не раздавило колесо её джипа, Из под которого вырванный кошара спланировал В лоджию квартиры кошатницы с тремя кисками, С дюжиной блюд мисками, но любопытную морду сначала с балкона решил досмотреть. Благо, хороший вид открылся на улицу поэта Джамбула, Где копытный трансвестит в неистовстве, в танце, в баловстве Метался так, что всех угораздит, кого копытом, кого — рогом. Сатана в отпуске человечиков опиздюливал счастьем. Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Не попишешь ничего, хотя в душе все против, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Не попишешь ничего, хотя в душе все против, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Сатана! В отпуске! Вопреки слуху с поверхности, почва культуры здесь суховата - Меланхолично так ощущал Сатана, мордой зарывшись в борозду многослоя асфальта Вспоротого у Исакиевской, как плугом, его стрёмным рогом. И от нажима черезмерного застрявшим под дланью мощного бога. И услышал его, на кого лучше не зырить, иначе сгоришь - Ты зачем в этом скучном месте? И почему ты без своих всегда навострённых лыж? Договаривались же в твой отпуск предаться нашей старинной дружбе И превратить в пар пару самых крутых спусков на Джомолунгме! Сатана признался: А я тут решил отдохнуть. И под конец, думал, проткну депутатов местных, И свежесть свободы напомнится их нутру, И ветром зловонным из них со свистом вырвется страх, Заставляющий терпеть коллегу психического, иначе в них усомнятся, как в крутых мужиках. Бог, ласково пальцами его рук распускаясь, сказал: Ты опять. Мы ж с тобой убедились — без биполярности ничто не способно существовать. Также быстро лопнет молодой мир двуножек, если оба будем сюда только счастье вдыхать, Как во вселенную наших родненьких единорожек. Плакать не начинай. А ну, сбрасывай пидорский этот наряд! Твой отпуск, твои полсекунды, прошли аж секунду назад. Сатана, добро пожаловать в ад! Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Не попишешь ничего, хотя в душе все против, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Так ещё ничто не отдыхало в отпуске. Сатана! Гранитное нас спрячет одеяло. Нихуя! Не попишешь ничего, хотя в душе все против, как в Кремле, Не сгореть чтоб на работе, Сатана в отпуске. Сатана! В отпуске!