Вопреки

Могу злится до дрожи, ну прямо до зуда. Терпеливо молчу, стиснув кулаки и дав в зубы. От этого надо излечится, как от простуды. Ладно, говорю, время расставит всё, годы рассудят. Невозможно просто взять и убедить его в споре. Нереально с ним поговорить, когда он недоволен. Он недоволен, если не доспит или не поест. Утомляет его сильно, три, тобишь переезд. Когда между нами расстояния, то я - не я. Коль обойдусь без костей перемывания, внимания. Что-то не хватает, ну попадись мне, сразу выскажусь про всё. По делу и по жизни. Давно не меряемся, кто чем и когда помог. Время, что нас вело, наверно, покрывает мох. Просто он рад видеть меня всегда, а я его. Это константа, это финал и это истог. Мелькают дни, как огни, витают года. Одни с нами на миг, другие навсегда. Есть у меня друг, кстати, он тут стоит с микро. Его Лёха зовут, чё, как дела, бро? Там, на большой высоте, никого не знаю. Где-то на русских, заснеженных просторах в крае. Стюардесса показывает выходы знаком. Усталость, у многих сон или взгляды на пол. Много-ли надо, плюс времени градусов минус. Казалось, что с тёплой машиной, я точно не сдвинусь. Белым по синему, пишут названия городов. Но с закрытыми глазами, по вдоху узнал бы дом. Но часто далеко, дефицитом сон. И всё размыто, будто картины писал Пикассо. Из окна только огни, деревья, дороги, трассы. И все неровные, 10 показывает роуминг. Но к счастью, есть кому сказать слово, когда молчу там. И если не один я, это чудо, а я не один. Много приходят и ходят, становятся другим. Но кто остается с тобой, становится родным. Мелькают дни, как огни, витают года. Одни с нами на миг, другие навсегда. Есть у меня друг, кстати, он тут стоит с микро. Его Вова зовут, чё, как дела, бро?